Примечания,
приложения
II. Дополнительные
пояснения к
текстам 2000Ч2002 гг.
В 2000Ч2002 годах
автор
размышлял
над
мифологией, которая
должна была
стать
основой
лиро-эпического
повествования,
фрагментарно
воплощённого
на страницах
лВоздушной
почты╗ (1996Ч2001),
лТрансформы╗
(2001Ч2002) и лПятой
попытки╗ (2001Ч2003),
составляющих
последние
три части
настоящей
книги.
Предлагаемый
ниже
комментарий
позволит
прояснить
некоторые
источники
авторского
мифа.
лСумерки
сарматов╗ (2000)
Цикл
написан, что
называется, на
едином
дыхании Ц в
первую зиму,а со стужей
и настоящим
снегом по
пояс,
проведённую
на Среднем
Западе США,
возле о.
Мичиган, в
западном
пригороде г.
Милуоки (само
озеро находится
на востоке и
оттуда по
утрам веет
прохладой,
сыростью и
светом).
Неожиданно
климат этих
мест
пробудил у
автора детскую
память о
зимах в
степях
Нижнего Дона.
Образы
Сарматии в
цикле Ц во
всех пяти
частях Ц
восходят не
только к реальному
ландшафту
южнодонских
степей, но и к
известным
описаниям из
греческих и латинских
источников
(особенно в
частях I и II), а
также к
основанной
на
лКосмографии╗
Птолемея
карте
Азиатской
Сарматии, так
называемой лSecunda Asia Tabula╗,
изданной в 1490 г.
в Риме (часть V).
Образ Дива,
кычущего,
лСварога зовяа / с
яркого
запада в
здешнюю стынь╗
(часть III), отсылает
одновременно
к лСлову о
плъку Игоревѣ╗ и к немецким
стихам
Иоганнеса
Бобровского
(1917Ч1965) лДон╗. Ниже
приводятся
наиболее
существенные
из
упомянутых
источников:
Геродот
(ок. 484Ч425 до Р. Х.). Из
лИстории╗а
IV.
Мельпомена. 16. ...я
расскажу в
точности и
как можно
обстоятельнее
все, что мне,
хотя и
понаслышке,
довелось узнать
об этих
северных
странах.
21. За
рекой
Танаисом Ц
уже не
скифские
края, но первые
земельные
владения там
принадлежат савроматам.
Савроматы
занимают
полосу земли
к северу,
начиная от
впадины
Меотийского
озера, на
пятнадцать
дней пути,
где нет ни
диких, ни
саженых
деревьев. <Е>
31. Об
упомянутых
перьях,
которыми, по
словам скифов,
наполнен
воздух и
оттого,
дескать, нельзя
ни видеть
вдаль, ни
пройти, я
держусь такого
мнения. К
северу от
Скифской
земли
постоянные
снегопады,
летом,
конечно, меньше,
чем зимой.
Таким
образом,
всякий, кто
видел
подобные
хлопья снега,
поймет меня; ведь
снежные
хлопья
похожи на
перья, и из-за
столь
суровой зимы
северные
области этой части
света
необитаемы.
Итак, я
полагаю, что
скифы и их соседи,
образно
говоря,
называют
снежные хлопья
перьями. Вот
сведения,
которые у нас
есть о самых
отдаленных
странах.
Геродот.
История
/ История: В 9 кн.
/ Пер. и примеч.
Г.А.
Стратановского.
М.: Ладомир:
РАН, 1993. (Сер.
лПамятники
исторической
мысли╗).
Плиний
Старший (23Ч79 гг.
по Р. Х.). Из
лЕстественной
Истории╗
Книга
четвертая.
Глава 26, 88 <Е>
Выше Ц
кочевники,
потом
антропофаги,
за Бугом над
Меотийским
озером
сарматы и
исседоны. А
по побережью
вплоть до Танаиса
живут
меотийцы, Ц по
ним названо
озеро, Ц и
самые
последние за
ними
аримаспы. Затем
идут
Рипейские
горы и
область,
которая называется
Птерофором,
потому что
там постоянно
выпадает
снег, похожий
на перья. Эта
часть света
осуждена
природой и
погружена в
густой туман;
там может
рождаться
только холод
и хранится
ледяной
Аквилон.
Античная
география /
Сост. М.С.
Боднарский.ЧМ.:
Географгиз, 1953.
Матвей
Меховский (1457Ч1523).
Из лТрактата
о двух Сарматиях╗
(1517)
ааааааааааа Древние
различали
две Сарматии,
соседние и
смежные друг
с другом,
одну Ц в
Европе, другую
в Азии.
ааааааааааа В
Европейской
есть области:
руссов или
рутенов,
литовцев,
москов и
другие,
прилегающие
к ним, между
рекой Вислой
на западе и
Танаисом на
востоке,
население
которых
некогда
называлось
гетами.
ааааааааааа В
Азиатской же
Сарматии, на
пространстве
от реки Дона
или Танаиса
на западе до
Каспийского
моря на
востоке, ныне
живет много
татарских
племен.
<Е>
ааааааааааа Те,
кто
находятся на
границах
земель Сарматии
и Аскарды,
уподобляются
Водолею и
Сатурну.
Оттого они
отличаются большей
жестокостью
и по душевным
свойствам
весьма дики Ц
так он
говорит.
ааааааааааа Ибо
зловредно
влияние
серпоносного
Сатурна и
чрезвычайно
враждебно
роду человеческому,
действуя
всегда
против него
своими
противоположными
качествами Ц
холодом и сухостью.
ааааааааааа Именно
из этого угла
появились и
до сего дня
являются
суровые и
жестокие
племена,
приводящие в
смятение род
человеческий.
Примечание
С.А.
Аннинского:
ааааааааааа Астрономическая
система
Птолемея,
нераздельно
господствовавшая
в науке
вплоть до
Коперника, в
телеологическом
уклоне
средневекового
мышления
была главным
основанием
лнаучной╗
астрологии,
связывавшей
судьбы
человечества,
характеры народов
и отдельных
лиц с
сочетанием и
влиянием
небесных
светил.
ааааааааааа Меховский
разумеет и
цитирует Τετράβιβλον Ц
Четверокнижие
Птолемея Ц
сочинение по
астрологической
географии и
этнографии,
вышедшее в
латинском
переводе в
Венеции в 1484 г.
под
наименованием
Liber quatuor tractatuum (Quadripartitum) et centiloquium cum centiloquio Haly <Е> .
ааааааааааа Небесная
сфера, круг
зодиака, по
Птолемею, делится
на 12 лдомов╗, из
которых
составляются
4
треугольника
(сектора
круга),
соответствующие
четырем странам
света. <Е>
ааааааааааа Для
каждого
треугольника
известная
планета
является
лвладыкой
домов╗,
образуемых его
зодиаками (Tetrab. II, cap. 7).
Для
северо-востока
это Ц Кронос
или Сатурн.
ааааааааааа Характеры
людей,
живущих в
определенной
части
земного
круга,
определяются
взаимодействием
знаков зодиака
треугольника
с их
лвладыкой
домов╗ (Ibid., III, 17).
Треугольник,
отмеченный
знаком
Водолея, обозначает
страны
Великой Азии,
Армении,
Гиркании,
Бактрианы,
Каспии, Сирии,
Савроматии,
Оксианы и
Согдианы.
Находясь под
соединенными
влияниями
Водолея и
Сатурна,
народы этих
мест (τά έθνη)
бывают, по
Птолемею, <Е>
отмечены
чертами,
указываемыми
Меховским.
Меховский
М.
Трактат о двух
Сарматиях /
Предисл. Б.
Грекова;
Введ., пер. и
коммент. С. А.
Аннинского.ЧМ.;
Л.: Изд-во АН
СССР, 1936.
Из
лСлова о
плъку Игоревѣ╗
Тогда
въступи
Игорь князь
въ златъ
стремень и поѣха по
чистому полю.
Солнце
ему тъмою
путь
заступаше;
нощь стонущи
ему грозою
птичь убуди;
свистъ звѣринъ
въста близь.
Дивъ кличетъ
връху древа, велитъ
послушати
земли
незнаемѣ, Влъзѣ, и Поморiю,
и Посулiю, и
Сурожу, и
Корсуню, и
тебѣ, Тьмутораканьскый
блъванъ! А
половци
неготовами
дорогами побѣгоша къ Дону
великому... <Е>
О
Русская землѣ! уже
за
шеломянемъ
еси.
Се вѣтри,
Стрибожи
внуци, вѣютъ
съ моря стрѣлами на
храбрыя
плъки
Игоревы.
Земля
тутнетъ рѣки
мутно текуть;
пороси поля
покрываютъ. <Е>
Уже внесеся
хула на
хвалу; уже
тресну нужда на
волю; уже
връжеса Дивь
на землю.
Слово о
полку
Игореве:
Поэтические
переводы и переложения
/ Под общей
ред. В. Ржиги, В.
Кузьминой и
В.
Стеллецкого.
М.: ГИХЛ, 1961.
Иоганнес
Бобровский
(1917Ч1965)
Дон
Высоки
Ц деревни
огня. Берега
рухнули,
обнажив
камень. Но
река скована,
она дышит
льдом: далее
следует
мрачная
тишина.
Река была
белой. Более
высокий
берег Ц
тёмным. Кони
взбирались
по склону.
Когда
берега
напротив нас
рухнули, мы
увидели
далеко над
полями
под ранней
луной,
против неба Ц
стены.
Там
Див поёт
на башне;
он кричит
облаку, птица
несчастья,
взывает
к каменным
берегам,
командуя
слуху равнин:
Холмы,
расступитесь,
он говорит,
в доспехах
выйдите
мёртвые,
наденьте
свои шлемы.
(Пер.
с нем.)
Из
беседы Игоря
Вишневецкого,
Владислава Отрошенко
и Ильи
Кукулина
лАмериканские
степи и монголо-веницейское
пограничье
(идентичность
литератора в
многослойном
мире)╗ (2003)
ИГОРЬ
ВИШНЕВЕЦКИЙ.
<...> Например, в
рассказах
моего отца
про войну меня
поразило
больше всего
следующее. Я
у него часто
спрашивал: а
как тебе
жилось на оккупированной
территории?
Он отвечал:
лОчень
трудно,
потому что страшно
выли волки╗.
Всё, вот это
основной
мотив его
рассказов:
страшно было
ходить по
воду, потому
что, когда пришла
война,
произошло
полное
исчезновение
человека с
этой
территории,
полное исчезновение
организованного
присутствия
человека.
Недавно я говорил
со своей тёткой,
родной
сестрой отца,
которая его
старше лет на
8 и которая
помнит
оккупацию
гораздо
лучше. Семья
жила на
берегу Дона,
в станице, а
не в городе, в
городах
оккупационные
власти
занимались
расстрелами,
и там можно
было попасть
в очень приличную
переделку. В
Ростове нацисты
уничтожили 10%
населения,
это было
одной из самых
страшных
травм для
города.
Впрочем, бабку
мою забрали и
в станице, но
потом отпустили.
Так вот, я у
тети
спрашивал: лА
кто же у вас
был в
качестве
оккупантов?╗
И тетя Люда
говорит:
лПришли
румыны, но
они были
как-то неотчетливо╗.
А потом
случилась
вторая оккупация,
когда пришли
немцы. Но
тетя рассказывает:
лКогда пришли
немцы, вообще
было непонятно,
где они╗. Они
где-то один
раз появились,
а дальше была
просто степь
вокруг. Вот
когда дядька
мой заболел,
его пытались
отправить в
румынский
госпиталь, но
было совсем
неясно, где он.
Так никуда и
не отправили.
Война была
абсолютным
торжеством
природных
стихий,
которые
потом с
трудом как-то
встали в свои
рамки. Я, как
смог, это выразил
в цикле
лСумерки
сарматов╗ Ц
воспоминания,
относящиеся
не ко мне, а к
моим предкам.
Фрагмент не вошёл в окончательный текст беседы: Вишневецкий И., Отрошенко В., Кукулин И. Американские степи и монголо-веницейское пограничье (Идентичность литератора в многослойном мире) // Новое лит. обозрение.Ч2004. № 2(66). С. 242-268.
лСербское
кладбище в
Либертивилле╗
(2001)
Сочинено
под дождём в
перерывах
между классами
английского
языка в
Сербской
православной
семинарии Св.
Савы в г.
Либертивилле,
штат Иллинойс
(северные
подступы к
Чикаго).
Семинария
расположена
напротив
огромного
православного
кладбища и
примыкающей
к нему церкви,
в которой
покоятся
останки
последнего
короля
Югославии
Петра II. Имена
на надгробиях
похожи на
лингвистический
сон
будетлянина:
Велимир,
Божидар,
Милован,
Драголюб, Любица,
а само
клабдище Ц в
ясную погоду
залитое
солнцем, а по
ночам
освещённое
мерцанием лампад
Ц на запись о
будущей
жизни, где
человечески-культурное
и
нечеловечески-природное
слиты
воедино и ещё
ждут своего
просетления.
ааааааааааа В
известном
смысле ничто
лучше не
проиллюстрирует
православной
эсхатологии:
обещание и
одновременно
сомнение,
осязаемость
будущего в
мире, пишущем
на другом
(английском)
языке и
другим
(латинским)
алфавитом, и
его,
прошлого-будущего
недовоплощённость.
Для самого
автора
лСербское
кладбище в Либертивилле╗
предвосхищает
прошлое-как-сохранённое
будущее, его
лпозор╗ и
грядущее восстановление
в
лАльфе-Омеге╗.
Однако если в
лАльфе-Омеге╗
речь идёт о
семейном
апокалипсисе,
то в центре
лСербского
кладбища в Либертивилле╗
Ц апокалипсис
языковой:
отпадение от
грамматического
и
письменного
единства и
грядущее их
восстановление.
лВдоль реки
Дес-Плэйн╗ (2001)
Когда автор
сочинял этот
текст Ц в
автобусе и на
переднем сиденье
автомобиля
во время
четырёхчасовых
поездок из
Милуоки в
городок
Блумингтон в
штате
Иллинойс, где
он тогда
преподавал историю
восточно- и
центральноевропейской
оперы в
местном
университете
(неверно
произносимое
американцами
французское
название петляющей
вдоль дороги
реки Des Plaines
значит
лравнины╗), то в
его сознании
налагались
друг на друга:
имперско-римская
(щенная
волчица),
варяжско-русская
(Рюриков
ус) и
индейско-американская
архаики.
Никогда американская
земля с её
раскинувшимися
вдоль шоссе
бесконечными
кукурузными
и пшеничными
полями и не
дышала так
горячо в
лицо. Очень
часто это
лдыхание╗
означало
просто пыль
сквозь
открытое
окно и
отражённое о
предметы, слепящее
солнце.
Именно в
момент
сочинения лВдоль
реки
Дес-Плэйн╗
автору
пришло в
голову, что у
ландшафта
есть своя, не
связанная с субъективным
взглядом
мифология и
сверхпоэтическая
телеология.
Что с
ландшафтом Ц всем, а
не
отдельными
его
составляющими
Ц можно вступать
и в диалог,
как с
человеческим
или нечеловеческим
(земля-волчица,
накормившая
новых Ромула
и Рема)
собеседником.
Можно даже
перевоплотиться
в такого
собеседника:
это и стало
темой лРождения
мифа╗.
лРождение
мифа╗ (2001)
Поэма, как и
лСумерки
сарматов╗,
сочинена в
Милуоки, и
представляет
первую
попытку
трёхстадиального
лвхождения╗ в
локальную
мифологию.
Оно состоит
из i) медитации,
ii) относительно
спонтанной словесной
записи и iii) последующей
минимальной обработки
записанного. Датировка
в конце л10Ч13Ч16
июня 2001╗
указывает на время
перехода к
каждому
последующему
этапу работы.
Тот же метод
применялся
автором ещё в
трёх случаях
Ц при
сочинении
цикла лНа
запад солнца╗
(2001) (с
примыкающими
ка нему
текстами лПобережие╗
и лПробуждение╗),
мозаичного
повествования
лАльфа-Омега╗
(2001Ч2002) и стихотворения
лС Воробьёвых
гор╗ (2001).
Жанровое
определение
лпоэма╗
говорит лишь о
том, что
лРождение
мифа╗ Ц текст
не целиком
лирический, а
с разворачивающимся
во времени
лсюжетом╗,
которого автор
изначально
не видел, но
который
сложился на
третьей
стадии, при
лобработке╗
написанного.
Сюжет этот,
собственно, и
есть рождение
мифа из: а)
детских
воспоминаний
автора и его
родителей (в
последнем
случае речь
идёт о памяти
как бы
аугментированной,
фантомной), б) картин
Южного
Придонья и в)
медитативно-психофизического
проникновения
в дочеловеческое.
Ассоциативный
ряд зимняя
река Ц
снежный змей
Ц
чешуехвостый
кожанокрылый
аконь Ц цветущий
ветвями
рогов олень (лвоздух
и жгучее лоно
/ себя самого╗) Ц вспархивающая
бабочка
неизбежно
возвращает к
родовому
тотему иранских
(сарматских,
а до них Ц
скифских)
племён, так
называемому
лбелому
оленю╗ (кос сака),
считавшемуся
олицетворением
плодородия,
жизни (дня),
солнца и,
впоследствии,
позаимствованном
как
самоназванье
(казак) и областная
эмблема
пришедшими
на Дон (т. е. к лводе╗,
говоря
по-сарматски)
русскими
поселенцами.
Старая
донская Печать
Войсковая
лЕлень
пораженъ
стрелою╗ (см.
иллюстрацию)
как раз и
воспроизводила
кос
сака, т. е.
остановленное,
пронзённое
стрелой, солнце,
его силу и
плодородие
(стоит
обратить внимание
на растение,
к которому
склоняется рогатый
олень на
печати).
Кстати,
низкорослых
степных
олениц,
водящихся на
Нижнем Дону, до
сих пор
именуют
косулями.
Печать была
запрещена к
употреблению
Петром I, донцов
крепко
недолюбливавшим.
Местное население
отплатило
царю
взаимностью
и по сию пору
именует его
безо всякого
уважения
Петром Алексеевым.
ааааааааааа Пётр
заменил
солнечный
символ
изображением
голого по
пояс казака,
сидящего с
рогом в левой
руке, ружьём
в правой и
пристёгнутой
к поясу
саблей на
пороховой
бочке. Непосвящённому
легко, глядя
на новую, имперскую
печать
Войска
Донского,
подумать, что
прославлялись
на Дону
пьянство,
буйство и
разгул,
никогда не
почитавшиеся
коренными
жителями
края за
особые
достоинства.
ааааааааааа Образность
и тематика
лРождения
мифа╗ находит
продолжение в
лМолитве╗,
сочинённой в
очень
трудную для
автора пору,
летом 2002 в
ледниковых
лесах
североамериканского
Висконсина.
Там, в
глубине
полудикой
морены, стоят
немецкие Ц
католические
и
протестантские
Ц кладбища и
церкви
стопятидесятилетней
давности. В
центре
лМолитвы╗ Ц гибнущее
солнце (лелень
пораженъ
стрелою╗), ассоциирующееся
в
христианстве
с жертвой
Мессии (с
мученичеством
Христа),
прославление
Девы Марии, по
католической
традиции
лцарицы луны╗
(её изображение
автор увидел
на витраже в
алтарной части
прикладбищенской
католической
часовни св.
Матиаса на
морене), Ц и,
через хвалы
Богородице, Ц
мысленное
приобщение
линии рожденияЧжертвенной
гибелиЧвоскресения,
в свёрнутом
виде
содержащейся
уже в лРождении
мифа╗.
лНа запад
солнца╗ (2001)
Хронологически
вторая
попытка проникновения
в локальную
мифологию. В
данном
случае речь
шла о карфагенско-
(или
финикийско-)Чримско-
(или
христианско-)Чарабоязычном
(т. е.
исламском) узле,
который и
есть загадка
и точка
пересечния разных
исторических
времён
Северной Африки,
современного
Магриба,
расположенного
как раз на
лзападе╗
солнца
(именно таково
значение
арабского
слова
Магриб). Текст
писался по
ходу
путешествия
автора и его
спутницы в
глубь
нынешнего
Туниса: от
развалин
римского (не
пунического! Ц
от того мало
что
сохранилось)
лНового Города╗,
Карфагена Ц к
пальмовым
оазисам на
севере пыльной
Сахары. Целью
путешествия
было Ц дойти
до
географической
черты, до
которых
доходил лцивилизованный╗
человек в
античности,
и, если
возможно,
пересечь её.
С момента
приземления
в аэропорту
Карфагена
(как ни абсурдно
звучит это
словосочетание),
где нас встретили
давно
позабытые
алые
государственные
полотнища
(Тунисом
долгие годы
управляли
социалисты) и
даже
приветствия
участникам
североафриканского
конгресса
профсоюзов,
до момента,
когда в
Сахаре нас
задержал
армейский
патруль, Ц
дальше
стояли танки,
и граница с
Алжиром, где
исламисты
объявили
гражданскую
войну
светскому
правительству,
была наглухо
закрыта, Ц
план
путешествия
выполнялся с
завидной
неукоснительностью.
ааааааааааа Ниже
приводится
хронология, с
кратким описанием
виденного и
того, где и
когда
конкретно
была
сочинён тот
или иной
фрагмент
цикла. В
цикле лНа
запад солнца╗
автор
пытался запротоколировать
впечатления,
не особо задумываясь
над их
обработкой Ц
сознание, отпущенное
на волю,
должно было
творить само
по себе.
16 июля 2001 10.05 утра Ц
приземляемся
в аэропорту
Карфагена.
Поездка на
такси в
город,
заселяемся в
гостиницу
лСаламбо╗ (sic!) в
колониальной,
европейской
части г.
Тунис, так
называемом
лновом
городе╗ (Ville Nouvelle). Потом на
трамвае,
отходящем с
Площади
Барселоны Ц
главной
площади
столицы Ц едем
на
северо-запад,
к развалинам
римского Карфагена
и
Средиземному
морю. Трамвай
почему-то
именуется
здесь лметро╗.
Сходим на станции
Карфаген-Ганнибал
(!), спускаемся
к морю, потом
влезаем на
Карфагенский
холм (Бирсу),
на котором
возведён
собор: в
память о
французском
короле
Людовике IX Капетинге,
высадившемся
в июле 1270
вместе с армией
крестоносцев
лосвобождать╗
Северную
Африку от
мусульман.
Король
опоздал лет на
двести-триста;
жители давно
покинули легендарный
Карфаген,
здания его
были
разобраны на
стройматериал
для домов,
дворцов и
мечетей Туниса
и Кайруана;
последние
христиане,
прежде
говорившие
на
афро-латинском
наречии, если
и оставались,
то в
удалённых
оазисах Сахары,
но уж точно
не на
побережье.
Кроме того, в
июле в
Северной
Африке стоит
изнуряющая
жара. Жители
г. Туниса
даже не стали
воевать с
невменяемыми
иностранцами,
а просто с
возрастающим
любопытством
наблюдали, как
их армия
гибнет от
жары и
эпидемий.
Король
Людовик тоже
заболел
чумой, умер и
был погребён
на Бирсе
(впоследствии
его провозгласили
святым).
Почему он
выбрал своей
ставкой
Карфагенский
холм Ц
понятно: хотя
солнце печёт
нещадно, и
буквально
выжигает
макушку
головы и
кожу, на
Бирсе всё
равно прохладно
Ц от
сходящего к
морю с Атласа
горного воздуха.
ааааааааааа Французы-таки
овладели
Тунисом в XIX
веке (семьсот
лет спустя),
однако
вместо того,
чтобы
сохранять
памятники
общих
латинских
предков,
занялись
дополнительной
разборкой и
расчисткой
исторического
лхлама╗.
Поневоле
вспоминаются
слова,
сказанные мне
через
несколько
дней
хранителем
развалин
Суфетулы:
лЕсть только
три
по-настоящему
романские
страны Ц
Испания,
Италия и
Тунис. Однако
мы говорим
по-арабски╗. И
вправду, что
возьмёшь с
этих галлов? Ц
Заходим в
расположенный
рядом с
собором
Музей
Карфагена:
мозаики
римского
времени,
огромные
скульптуры,
поражает
горельеф
Виктории-Победы
со
сложенными
крыльями,
олицетворяющий
примирение с
побеждённымиа
пунийцами и
ужаснувший в
своё время
нервного
Андрея
Белого (на
мой вкус Ц так
просто
античная предшественница
Матери-Родины
Вучетича).
Перед самыми
сумерками
возвращаемся
на трамвае в
город.
17 июля Ц С утра
Музей Бардо,
где
совершенно
ошеломительное
собрание
пунических
масок, стел,
но Ц особенно Ц
латинских
мозаик (мозаика,
как
искусство
берёт начало
у пунийцев):
буйно-языческого,
цветущего
раннехристианского
времени и
эпохи
упадочного
вандальского
королевства.
Потом Ц
пополудни Ц
снова едем на
трамвае-лметро╗
в Карфаген. У
берега много
крупных
камней. Море
тёплое и поначалу
мелкое: можно
идти по нему
по пояс довольно
долго, но
тебя всё
время
ударяет прибоем
о подводные
плиты Ц
удовольствие
ниже
среднего.
Через день,
посмотрев на
археологический
план,
убедился, что
прибрежная часть
пунического
и римского
города лсъедена╗
водой.
Значит, под
ногами были
не природные
камни, а
остатки
строений.
Идём на
развалины
прибрежных
бань
Антонина. Вид
оттуда Ц на
голубеющий
мыс Бон Ц не
менее
впечатляет, чем
с Бирсы.
Проходим
мимо
залитого
бетоном и
таким
образом
лвосстановленного╗
римского
театра, где
должен
начаться
какой-то
поп-концерт
(местные
девушки
собираются нетерпеливыми
кучками) по
направлению
к палеохристианскому
музею, не
находим его
и, продолжив
движение,
снова
влезаем на
Бирсу, потом
спускаемся к
шоссе, идём
мимо руин, по
поводу
которых
прохожий
сообщает, что
эти руины на
староарабском
назывались
лдамус эль-карита
басилика╗, а
как
перевести, он
не знает.
Вообще
заимствований
из латыни в
тунисском
диалекте
арабского
столько, что
начинаешь в
какой-то
момент
подозревать,
что местный
язык Ц
какой-то
странный
семито-романский
гибрид.
Например, на
дворе стоит
жаркий месяц
люлю╗.
ааааааааааа Глазам
предстают,
как я
записываю
тут же для
памяти,
лобломки
колоннады на
заросшей травой
ротонде,
развороченная
крипта, давно
уже ничейные
надгробья╗ Ц
вот,
собственно, всё,
что осталось
от лвысокочтимой
базилики╗. На
этих
обломках пишем
открытки в
Россию,
которые
уйдут назавтра
с
карфагенской
почты. За
базиликой Ц
светлая
стена с
поблёскивающим
по краю битым
стеклом в
застывшем
известковом
растворе, а
за стеной
высокие
кипарисы, для
нас Ц деревья
мёртвых. Как
оказывается,
это и есть
отгороженное
от внешнего
вторжения
местное христианское
кладбище.
ааааааааааа То,
насколько
ошеломительными,
буквально опрокинувшими
сознание
стали для
автора эти
первые сутки
на
африканской
земле ясно из
большого
медитативного
текста,
сочинённого
два года
спустя, 12Ч25 августа
2003 г. в Милуоки и
в
окончательный
свод стихов
не
включаемого:
внутренний
ля╗ ощутил 16
июля 2001 года,
поднявшись
на Бирсу,
на
вершине
которой Ц
горельеф
Виктории с форума
латинского
Карфагена.
Победа,
покой!
Я
увидел её в
горячем
месяце люлю╗,
сложившей
тяжёлые
крылья, чей
взмах
выжигал
жнивьё, пыльные
рощи и зданья
поверженных
городов;
лицом
на восток Ц Ц
там в
белёсой
волнящейся
соли
всплывал оранжевый
диск, и
мигали
спирали
паров Ц Ц
пойманной
в
двухтысячелетний
камень увидел
её я,
держащей
в левой руке
полый доспех,
а в правой Ц
оплавок
мраморного
венка,
в
облегающей
тунике, завязанной
узлом,
ниспадающей
между
плотных
ног: объятья
распахнуты
будущему.
Она
бы могла
растопить плейстоценовый
камень,
подняв тень
крыла до Ойи*,
а
другого
назад Ц через
горы Ц к
пшеницам, сгибаемым
ветром
у
развалин
Волюбилиса**,
где кипарисы
вросли
в
лазурь, и
дальше ещё Ц
до
мандариновых
рощ, чья
сухая
горячая зелень
оттеняет
тысячи глаз
Гесперид,
до
морских
сизарей,
всплывающих
с пляжей к
высеченным
на вершинах
утёсов
некрополям.
ааааааааааааааааааааааааааааааааааа О,
первозданный
покой,
темнота
дыханья глубокого
континента!
трубящего в
щели вымытых
в серых горах
жерл,
ааааааааааа оживляя
поплывшие
фрески Ц
бизонов,
жирафов,
волков, Ц
шорохом
тонких теней
проходя
по
внутренней
черепа;
зренье, дохнувшее
светом
из
месяца люлю╗ в
лахустус╗***. Ты
вздрагиваешь
изнутри,
под
ветром, а я
щебечу уже
не
человеческим
языком,
но, полнящим
лёгкие
грохотом
секущего
зренье песка;
что
сжигает от темени
и до ступней:
лишь глаза
замыкаю
в чешуйчатых
шелестах, Ц
там, где
прежде никто
не стоял:
даже
снившийся
сам себе
звонкой
мембраной
безумец, Ц
лишь только
раздавишь
любую
раковину
подошвой, и в
заглушаемом
вскрике
накренятся
сознанья
морей и
высвободятся
ветра
горных равнин.
Он был белым
братом
громам
и глядел в
лицо этой
душной
победе:
подымающий
тяготу сил
яркой
Африки,
вздыбившейся
Атласом
падающего
века****;он, кто
не отвернул
лица от
ааааааааааа расправлявшего
крылья
солнца,
от
сквозящей в
нём Ц черноты
ааааааааааа безъязыкого,
тот, чьё
сердце
шевелилось
в осколках
как
по краю
стены,
стерегущей
зренье лежащих
под
кипарисами
от
хищников-псов
темноты.
Помню,
ответил
прохожий,
что
звались
обломки
колонн у
стены, саркофаги,
Ц Ц
очевидно,
забыв, что за
речь
породнила его
полупредков
под
скипетром
душной
Дидоны
с
кровью
стекавшей в
закат по
щитам молодцов
из
ватаги Энея, Ц Ц
лэль-карита
басилика╗ на
староарабском.
Мне всё
снилось, что
я стою
у
той белой
стены, и пять
глаз
раскрылись
на темени:
первый
глаз видит
горы Кавказа,
зеленеющие
рваным
флагом
волн,
доносящих
известья
Пророка
до
сарматских
степей,
глаз
второй Ц
громовый
Памир,
где
по льдам
бродят яки,
ааааааааааааааааааааааааааааааааааа в
клочьях
шерсти, как
души
заплутавших
и лижут сухой
лёд
и снег,
третий
глаз Ц на
разлив
ледяного
даже
в августе: в
солнце
сквозистых
лесов
и
врезающихся
кипень мысов
Ц
пресноводного
Мичигана,
глаз
четвёртый Ц
на сукровицу
из
земли, по
которой рука
человека
нацарапала
пляску
рисунков Ц
на
петроглифы
воображенья
возле
кряжей
Санд·и,
Хемеса*****,
пятый
глаз Ц на
крылья
Атласа
в
чьей сухой и
горячей тени
я
тоже был
тенью победы,
мирного
дня ожогом,
дыханием
новых времён.
* Ойя (лат. Oea)
- античное
название
современного
Триполи, в
прошлом,
наряду с
городами
Сабрата и
Лептис Магна,
одного из
трёх главных
финикийско-ливийско-римских
городов
Триполитании.
**
Римско-берберский,
некогда
латиноязычный
(и
христианский),
город в
западной
части Атласских
гор (Марокко).
*** Июль
и август на
тунисском
арабском
(остатки
афро-латинского
словаря).
****
Цитата из
экспериментальных
лСтихов
всемилостивейшей
государыне
императрице
самодержице
всероссийской
Анне
Иоанновне╗ (1732)а
Василия
Тредиаковского.
См.: Тредиаковский
В.К. Стихотворения
/ Под ред. А.С.
Орлова, при
участии А.И.
Малеина, П.Н.
Беркова и Г.А.
Гуковского;
вступ. ст. С.М.
Бонди. [Л.]: Сов.
писатель, 1935. С. 141.
***** Горы в
североамериканском
штате Новая
Мексика (New Mexico).
18 июля Ц С утра
едем на
маршрутном
такси из столицы
на развалины
римской
Тугги (Thugga, соврем.
Дугга). По
дороге, на
трясущемся
сиденье,
записаны
первые 13
строк цикла
лНа запад солнца╗
Ц начало
стихотворения
I лАфрика╗ Ц сложившиеся
в уме
накануне.
ааааааааааа В
Тугге-Дугге
самое
поразительное
Ц ливийский
мавзолей,
римский
(амфи)театр и
форум. Мавзолей,
как и
положено,
стоит в
стороне от основной
части города
Ц там, где
прежде
стояли и другие
усыпальницы.
В амфитеатре
от перепадов
полуденного
давления то и
дело взвиваются
змейки пыли.
За
амфитеатром Ц
знакомые уже
по Карфагену
руины
христианской
базилики, на
этот раз
посвящённой
св. Виктории,
с остатками
каменных
саркофагов и
проросшими
между них
стрелами
травы, вдоль
которых
белеют, как
цветы,
десятки
высохших
улиток.
ааааааааааа Возле
форума прямо
на руинах
поставлена небольшая
мечеть, дабы
простой
тунисец не впал
в соблазн при
виде
языческих и
христианских
красот, а
чуть поодаль,
тоже на
руинах, высажены
оливы Ц хотя
это
государственный
заповедник, а
у местных
жителей есть
для возделывания
своя земля.
лСалям
алейкум!
Бонжур!╗ Ц
говорят нам
крестьяне в
широких
соломенных
шляпах и с
мотыгами на
плечах. В углу
форума Ц
безголовая
статуя, на
плитах форума
высечена
роза
двенадцати
ветров, один из
которых Ц
сирокко,
шорук Ц носил
в римские времена
название
лафриканского╗
(Africanus). Возвращаемся
в столицу,
сидим в
круглосуточном
кафе при
театре
лЗвезда
Севера╗ (LТщtoile du nord) Ц единственном
на нашей
памяти месте,
где юношам и
девушкам не
зазорно быть
вместе, проявлять
нежность и
внимание и
даже прикасаться
друг к другу
(невероятная
по здешнему пуританскому
этикету
свобода).
Поздно вечером,
в гостинице
лСаламбо╗
завершено
всё
стихотворение
I.а
19 июля Ц
Отправляемся
в Эль-Джем
(римский Thysdrus) смотреть
самый
крупный в
Северной
Африке колизей,
сохранившийся,
кстати,
намного лучше
римского.
Цирк весь
изнутри
иссечен граффитти
последних
ста лет. Из
открытки, посланной
на следующий
день в
Россию:
лВчера мы
залезали на
самый
большой
римский амфитеатр
Африки,
стоящий
среди сухой
равнины: всё,
что осталось
от шумного
города
Тисдриса.
Ехали туда
три часа
комфортабельным
(с кондиционерами!)
по нашим
меркам
пригородным
поездом, а
ночевать
отправились
в приморскую
Сусу.
Остановились
в медине
(обнесённый
стеной
мусульманский
старый
город); всю ночь
со
Средиземного
моря дул
сильнейший ветер,
немного
стихший с
восходом.
Пили вчера
необычайное
втройне Ц
очень сухое,
очень лёгкое
и
произведённое
в
мусульманской
стране Ц вино
Магон (в
честь
финикийского
агронома)╗.
20 июля Ц С
раннего утра
идём в
замечательный
коллекцией
местных
античных
мозаик и скульптур
музей, потом
спускаемся в
христианские
катакомбы,
самые
большие во
всей
Северной
Африке. По
подсчётам
археологов
здесь
тридцать
тысяч
погребений; в
сущности, это
отдельный,
второй,
латиноязычный
город Ц
финикийско-римский
Хадруметум (Hadrumetum) Ц
сохранившийся
под
выстроенным
на
поверхности
арабоязычным,
мусульманским
Сусой.
Кстати, тип
лиц в Сусе
скорее
финикийско-пунический,
тот, что
встречается
ещё у ливанцев.
Можно даже
сказать, что
катакомбы Ц
это репрессированное
прошлое,
подсознание
того, что
осталось
наверху. Вход
в катакомбы открыт
в части,
именуемой
лсектором
Доброго
Пастыря╗;
остальные
секторы
недоступны посетителям
из-за
археологических
и восстановительных
работ. У
входа Ц
памятный знак,
поставленный
местной
католической
общиной в 1907 г.
Сидящая за
столом
девушка-охранница
громко
заводит на
своём
магнитофоне
какую-то
попсу, что
звучит почти
святотатством.
После
приморской
жары под
землёй
холодно, даже
зябко. Но
самое
сильное
переживание Ц
от осознания
того, что в
два-три ряда
вокруг тебя
замурованы
кости сестёр
и братьев по вере,
который век
уже ждущих
трубы Судного
дня и
воскресения.
Выходим из
катакомб, направляемся
на общий
пляж, где
пытаемся купаться
в бурных
волнах,
полных
прибрежных водорослей.
Местные
женщины в
обязательных
полупрозрачных
покрывалах
поверх модных
купальников
напоминают
персонажей античных
мифов.
ааааааааааа Потом
на автобусе
отправляемся
вглубь страны
Ц в
мусульманскую
столицу
Туниса Ц Кайруан
(т. е. лкараван╗,
если
выражаться
совсем понятно
для русского
уха), три
посещения
которого
приравниваются
к хаджу в
Мекку. В Великую
мечеть
Кайруана
решили не заходить,
хотя там в XIX веке
побывала
французская
армия, и
поэтому
доступ нам
как
иноверцам
открыт. Дело
в том, что
мечеть
сложена из
плит и
колонн, взятых
с латинских и
византийских
(часто христианских)
клабдищ и
храмов. При
фотографировании
извне
минарет ночной
мечети,
подсвеченный,
кажется словно
залитым
лимонным
светом.
Ночуем в
довольно
простом лHЇtel Sabra╗ (даже
души там
общие, как в
казарме)
прямо над
рынком
сладостей,
что у входа в
медину.
ааааааааааа В
Сусе я
написал
первые
полторы
строфы стихотворения
II лДень╗.
Остальное, за
исключением
двух финальных
строк,
продолжено в
Кайруане.
21 июля Ц
Выбирая с
утра
сладости на
завтрак, оживлённо
разговариваем.
К нам вдруг
подходит
некто
темноволосый,
но совсем не
похожий на
тунисца и
говорит:
лРебята, а вы
правда говорите
по-русски?╗
Оказывается Ц
это бывший чешский
русист, ныне
арабист
(изменившийся
вектор
геополитики!),
Dr. LeoЪ Tuček (Леош
Тучек), вот
уже полгода
живущий в
Тунисе на
стажировке и
вполне
пресытившийся
тутошним
монашеским
уединением. Леош
довольно критически
рассказывает
о жизни,
которую теперь
знает
изнутри. К
женщине Ц не
подойти, студенты
в
университете
ведут себя с
противоположным
полом как в
детском саду
(лПредставьте,
мальчики
впервые в
одной
комнате рядом
с девочками и
наоборот!╗).
Интеллигенция
либо куплена
правительством,
либо думает,
как бы
драпануть во
Францию и
вообще в Западную
Европу, Ц если
не навсегда,
то на заработки.
Исламская
оппозиция
агитирует
против,
говоря, что
нам нужны
западный
уровень жизни
и западные
технологии,
но не ваша западная
мораль. лВот
ты кто по
вероисповеданию?
Ц спрашивает
Леош. Ц Я
католик╗.
Отвечаю, что православный,
конечно. лИ
разведён?╗ Ц лДа,
был разведён╗.
Ц лЯ тоже. Что,
нравится?╗ Ц
лНет╗. Ц лА они говорят
населению: в
западной
семье нет
уважения, и
мы восстановим
уважение и
укрепим
семью. Теперь
посуди, как с
этим спорить.
И ты думаешь,
святой
Кайруан Ц
цитадель
восточного
аскетизма?
Только что
писал из
интернет-кафе
письма подруге
в Лондон, а
дочери Ц в
Чехию. Сидят
рядом
подростки,
можно
сказать
напротив Великой
мечети, и,
конечно,
смотрят
порнуху. Всё
это я уже
знаю по
Сирии, только
здесь откровеннее
и проще╗. За
разговором
доходим до
остановки
маршрутных
такси, Леош
со своим
беглым
арабским
помогает нам
выбрать подешевле
в сторону
Сбейтлы и
Касерина. О завтраке
позабыто.
Спустя
семнадцать
месяцев, в
канун нового
2004 года он
прислал мне
и-мэйл
(по-русски),
завершавшийся
вопросом:
лКогда мы
будем вместе
завтракать?╗
Ах, Леош, Леош,
пылкая душа...
ааааааааааа В
Кайруане
написаны две
последние
строки стихотворения
II.
ааааааааааа Вот,
наконец, и Суфетула
(Sufetula Ц на латыни, а
по-арабски Сбейтла).
Город сохранился
гораздо
лучше Тугги,
хотя и был
подвергнут
разгрому
армией арабов-мусульман.
Название Ц
типичный для
Северной Африки
пуническо-римский
гибрид. лСуфес╗
на языке
карфагенцев
значило
лсудья╗;
римляне
прибавили к местному
слову
уменьшительный
латинский
суффикс л-ула╗
(ср. лanimula╗ Ц
лдушенька╗). В 647
г. по Р. Х.
угрожаемое с
востока
латинское
население
провозгласило
Суфетулу
своей
столицей, а
саму Африку
независимым
от Византии
государством
во главе с
императором
Григорием.
Греческие
гарнизоны,
правда, оставались
на побережье,
в том числе в
Карфагене.
Подошедшая к
Суфетуле
мусульманская
армия,
довольно
малочисленная,
но крепкая
религиозным
пылом,
разбила
войско великого
лкороля
Гиргиса╗ (как
его именуют
арабские хронисты)
и убила
новопровозглашенного
христианского
императора. С
этого дня
начинается
долгий, но
необратимый
закат
некогда славной
латинской
Африки,
растянувшийся
на целых
шесть
столетий. В
Суфетуле
сохранились
руины
византийского
форта (ничего
особенного),
фрагменты
правительственных
зданий, городские
ворота,
фундаменты
домов с мозаиками
на полах и
бассейнами,
посвятительные
камни, а на
местах
сметённых
христианских
церквей Ц
мозаичные
крещальные
купели, самые
красивые во
всей
Северной
Африке. Меня
поразила
одна купель Ц
с
изображениями
радостных дельфинов
и крупных
морских рыб:
и это в глубине
пыльного,
безводного
континента!
Когда после
поразительных
развалин
зашли в музей
Ц гораздо
менее
интересный,
чем то, что под
открытым
небом, Ц то
хранитель
спросил нас,
сможем ли мы
прочитать
латинскую
надпись на
одной из
мозаик, и,
убедившись,
что да, Ц в надписи
речь шла о
мучениках
североафриканской
церкви (ведь
это на арене
эль-джемского
и
карфагенского
цирков
скармливали
львам тех,
кто
отказывался
признавать
божественность
римского
императора) Ц
хранитель
поведал, что
давно хочет
спросить, почему
буквы ХР,
означающие
имя пророка
(Спасителем
он его, как
правоверный
мусульманин, назвать
не решился),
всегда
сопровождаются
Α и Ω. Я
ответил, как
разумею:
первая и
последняя
буквы
греческого
алфавита
означают начало
и конец
времён. Ц лНо
почему?╗ Ц Что
тут скажешь?
Наш
Спаситель
пришёл
свершить
времена,
вернуть их к
истоку...
ааааааааааа Где-то
около трёх
часов
садимся на
маршрутку в
Касерин. Касерин
Ц на арабском
множ. число
от каср
Ц крепость (связано
с латинским castellum) Ц
районный
центр,
выросший на
окраине бывшего
римского
Киллиума
(лат. Cillium) и
сохранивший
нетронутыми
некоторые
античные
памятники,
например, до
сих пор стоящую
сбоку от
главной
магистрали
прямо в самом
центре
нового,
арабо-берберского
города усыпальницу
семьи
Флавиев, на
которой
высечена
латинская
поэма, длиной
больше ста
строк (лВот
как надо
записывать
стихи!╗ Ц
подумал я,
глядя на неё
не без
зависти).
Старый же Киллиум,
вернее
уцелевший от
него
архитектурный
мусор Ц город,
как и другие
античные города
Туниса,
разобрали на
новострой Ц
стоит на
почти не
тронутых
археологами
холмах в непосредственной
близости от
покрытых лесом
предгорий
Атласа, где,
как
рассказывают
местные
жители,
заезжие
французы
охотятся на
диких
кабанов.
Чудом
сохранилась
одна из
городских
арок,
остальное Ц
хаотически
разбросанные
панели и
блоки. Ходить
по развалинам
в сумерки не
стоит, среди
быстро остывающих
камней
начинают
шелестеть
скрывающиеся
там от
слишком
сухого
климата
маленькие змеи,
и моя
спутница,
отправившаяся
в Киллиум на
босу ногу,
испытала
немало
неприятных минут
(сам я шёл в
закрытой
обуви).
Именно вдруг
стало
понятно, что
мы уже не
вовне, а внутри
североафриканского
мира, что
лунная
Африка-Танит
и
солнечно-земляной
Сатурн-Ваал
Хаммон
понемногу
приоткрывают
свои лики.
ааааааааааа На
руинах
римского
Киллиума
начато стихотворение
III лЗемля╗
(первые две
строки).
Вечером под
окнами лHЇtel de la Paix╗
шум: толпа
мужчин в кафе
за перегородкой
(чтобы не
было видно их
с улицы)
глушит
местное пиво.ааааааааа Период
16-21 июля,
очевидно, был
фазой медитации
(в основном) и только
потом уже записыванья
того, что
составило
костяк лНа
запад солнца╗.
22 июля Ц В
Касерине с
раннего утра
написал почти
всю первую
часть стихотворения
III, кроме
заключительных
пяти строк.
ааааааааааа Едем
на маршрутке
дальше на юг.
Уже к 11-ти утра
достигаем
первого из
оазисов Ц
Гафса (искажение
изначального
латинского
названия Capsa, т.
е. лларчик╗).а В Гафсе
уже чистый
берберский
тип, красивый
и стройный,
женщины
попадаются
светловолосые
и
голубоглазые.
То здесь, то
там в центральном
квартале
города Ц
колонны и
арочные перекрытия
между домами,
напоминающие
античные, а,
может быть, и
не
напоминающие,
а просто
заново
пущенные в
дело при
перестройке города
в средние
века. Система
водоснабжения
работает без
перебоя с
римских
времён. Только
теперь в так
назваемых
лцистернах╗,
куда
собирается
прохладная и
чистая,
годная для
питья вода,
мальчишки
купаются как
в бассейнах.
Идриси
свидетельствовал
в XIII веке:
лНаселение
этого города
берберское и
по большей
части они
говорят на
латинском
языке
Ифрикии╗ (Idrюsю. La premiшre gщographie
de lТOccident / Prщsentation,
notes, index, chronologie et
bibliographie par H. Bresc et
A. Nef; Traduction du chevalier Jaubert, revue par A.
Nef.
ааааааааааа Следующий
оазис Ц
Таузар,
дорога к
которому
идёт по пыльному
Предсахарью.
Самое
поразительное
здесь Ц
количество
финиковых
пальм
(десятки тысяч)
и наличие
ручьёв, вода
из которых
разбегается
по арыкам. На
главной
площади, узнав,
что мы
русские, нам
неожиданно
рады. Оказывается,
в местной
больнице два
лучших врача
(одна из них
женщина) Ц
русские, и
живут здесь
уже 10 лет. А что
значит
хороший врач
в таком
месте,
объяснять не
надо. В
Таузаре (римском
Тузурусе, Thuzurus)
в античности
располагалась
резиденция епископа
Ц корреспондента
бл. Августина,
Ц а теперь от
римских
построек
остались одни
фундаменты
(на них стоят
новые дома),
есть и
простой
светлого
кирпича
минарет VII века,
эпохи, как
мне сказали
жители
оазиса, лпервых
исламских
республик╗.
Есть в оазисе
и зоопарк Ц вот
уж
действительно
концлагерь
для отловленных
в пустыне
животных.
Идём в
гостиницу лResidence Warda╗.
Женщины уже
все
голубоглазые
и светловолосые
и носят яркие
синие и
красные
платья с продольными
полосами: не
менявшаяся
веками и
очень
нарядная
одежда.
ааааааааааа Здесь
сочинены ещё
две строки.
23 июля Ц
Решаем
поехать на
северо-запад
от Таузара: к
самой
границе с
Алжиром, в
последние
известные
римлянам
деревушки
Тамерза (Ad Turres) и
Мидес (лат. Mades),
выстроенные
в маленьких,
часто
крошечных,
пальмовых
оазисах. Там
в поздней
античности
уже стояли не
гарнизоны Ц
сторожевые
посты. Вместе
с так же, как и
мы,
путешествующей
французской
парой в летах
Ц их мы
впервые
увидели в
вечер приезда
в кафе в
Тунисе, затем
оказались
вместе в
Тугге и
Суфетуле Ц
нанимаем
джип с водителем,
который и
повезёт нас
туда. Перед отъездом
в Таузаре-Тузурусе
сочинены
заключительные
три строки
первой части
стихотворения
III. Накануне
(около 5 часов
дня 22 июля) я
видел коней,
пьющих воду
из арыков в
пальмовом
оазисе, и это
произвело
сильнейшее
впечатление
и отложилось
в написанном.
ааааааааааа Верблюды
появились в
Северной
Африке достаточно
поздно: в
финикийско-пунические
и раннеримские
времена
основным
средством
передвижения
был конь
(теперь Ц
относительная
редкость).
Конь на фоне
пальмы
являлся гербом
свободного
Карфагена:
этот мотив
повторяется
вновь и вновь
в мозаиках
римского времени,
например в самом пуническом
из
покорённых,
но культурно
не сдавшихся
городов
Северной
Африки Ц
Хадруметуме.
ааааааааааа Что
мы увидели в
оазисах?
Время,
поглощающее
собой всё,
замедляющее
любую волю и
желание,
становящееся
потом
руинами
домов и
морских по
происхождению
гор. В
последнее
среди
невыносимой
сахарской
суши верится
с трудом.
Пустыня без
песка, но с
пылью и
высокими
песчаниковыми
горами? Ц
Именно так.
Дождей здесь
практически
нет. В
берберской
деревне
Тамерза (Ад
Туррес для
римских
солдат-пограничников)
дома были
выстроены из
смоченной
пыли, и
простояли
так столетия,
пока в 1969 не
случилось
катастрофы:
двадцать два
дня лил дождь.
Тамерзу
просто
размыло:
среди
оплавленнных
и более
непригодных
для жилья
строений
стоят
нетронутыми
две простые
мечети Ц единственные
дома,
сложенные
жителями деревни
из белого
камня. В
Мидесе вся
старая часть
поселения
была сложена
из камня,
самое
позднее в XIIIЧXIV
веках: но и её
погубил дождь.
Теперь дома
стоят
заброшенными
над ущельем.
Когда
взбирались к
старым
заброшеным
строениям, то
изумились
горному
водопаду, в
котором
плещутся
дети,
растущим у
воды камышам
и пению жаб (и
это посреди
Сахары!); а когда
попробовали
подобрать
упавшие с дерева
на новую
городскую
улицу
перезрелые жёлтые
барбарисы,
нависшие над
оградой одного
из садов, то
хозяин
развеселился,
глядя на нас:
лЕшьте, ешьте,
это
распаляет (aphrodisiaque)!╗
Потом пошли в
горы: узким
ущельем.
Горная порода
всюду белого
камня.
ааааааааааа Ещё поразило,
когда
проезжали
через
дальние оазисы,
что на
воротах
многих домов
Ц орнаменты
из крестов,
считающиеся
сугубо
местным мотивом
и столь же
непредставимые
в исламском
обществе, как
и орнаменты
из полумесяцев
на воротах
русских
деревень. А
жители носят
в качестве
амулета так
называемый
лберберский
крест╗,
который
можно купить
на рынках
вместе с
другим
амулетом Ц
усеянной
очами рукой
Фатимы лот
сглаза╗ (на
самом деле,
эмблемой
карфагенского
Ваала-Хаммона).
Христианство
продержалось
в дальних
оазисах ещё
дольше, чем в
Гафсе; а
карфагенские
традиции и
поверья
пережили и
христианизацию
и исламизацию.
ааааааааааа В
Таузаре
начата, а в
оазисах
Сахары
завершена
вся вторая
часть
стихотворения
III. В оазисах же
начато
стихотворение
IV и доведено вечером,
по
возвращении
в Таузар, до
конца второй
строфы.
ааааааааааа На 22-23
июля
приходится
фаза письма
по
преимуществу.
24 июля Ц Всю
ночь (8 часов)
едем
комфортабельным
рейсовым
автобусом из
Таузара
обратно в столицу,
откуда в 11.10
утра наш
самолёт
вылетает в
Марсель. Всю
поездку на
телеэкранах
местное
телевидение:
конкурс национального
пения, певицы
Ц женщины, но
аудитория
почти
исключительно
мужская. Под
утро
засыпаем.
ааааааааааа Стихотворение
IV завершено в
г. Тунисе, в
аэропорту
Карфагена,
перед
посадкой в
самолёт.
лПобережие╗ (2001)
Стихи написаны
по
возвращении
в Северную
Америку, в г.
Милуоки, Ц под
сильнейшим,
всё ещё длившимся
впечатлением
от первой
поездки в Северную
Африку.
ааааааааааа В
блуждающих
дюнах
эн-Нгилы
автор не
бывал, хотя
приходилось
много читать
о найденных
там
итальянцами
на берегу
Средиземного
моря плитах Ц
обнажившихся
при
перемещении
песка.
Латинские
надписи на
многих из них
относятся к
началу XI века.
Можно с
уверенностью
сказать, что
ни католическая
Европа, ни
православная
Византия почти
ничего не
знали о
последних
общинах ливийских
христиан Ц
потомков
граждан
Римской
империи. Если
в этих
общинах
хоронили, как
принято в
восточнохристианской
традиции, Ц а
Африканская
церковь была
ближе к Византии,
чем к Риму, и
даже латынь
на надгробных
плитах
Северной
Африки полна
византийско-греческих
влияний, Ц
лицом к
солнцу
воскресения,
т. е. на восток,
то
географически
солнце для
них вставало
Ц за
Средиземным
морем, там,
где
Иерусалим. Та
же
сакральная
география должна
была быть
верна и для
христиан
Хадруметума.
Это знание, в
соединении
со впечатлением
от катакомб
Хадруметума,
и стоит за
лПобережием╗,
тематически
примыкающим
ко II-й части Ц
лДень╗ Ц цикла
лНа запад
солнца╗. В
некотором
смысле
лПобережие╗
есть вариация
на главную
тему
лСербского
кладбища в Либертивилле╗.
Экзистенциально
же лПобережие╗
Ц стихи о
последней
границе и
надежде,
рождающейся
из отчаяния и
поражения.
лПробуждение╗
(2001)
Тематически
связано с I-й
частью
(лАфрика╗) и III-й
частью
(лЗемля╗) цикла
лНа запад
солнца╗. Первым
Ц чисто
визуальным Ц
импульсом к
написанию послужил
тип газовых
уличных
фонарей,
встречающийся
до их пор по
всей
средиземноморско-латинской
ойкумене Ц от
старых,
французских
кварталов
Нового
Орлеана (США)
до римско-берберских
кварталов в
оазисе Гафса
(Тунис).
Мигание
голубовато-зелёного
газа соединилось
с образами рождения
Ч гибели Чвоскресения,
связанными в
прежде
написанных
текстах с
ночным и
солнечным
светом (лНа
запад
солнца╗,
лПобережие╗), а
также с
цветением и с
выпархиванием
бабочки из кокона
(в лРождении
мифа╗).
лАльфа-омега╗
(2001Ч2002)
Перед внутренним
в·дением
автора стоял
семейный
апокалипсис, α̉ποκατάστασις
τω̃ν πάντων
(засмертное
лвосстановление
всего╗),
существо
которого
описано в
словах,
сказанных
Спасителем
св. Иоанну: лЯ есмь
Альфа и
Омега, первый
и последний;
то, что
видишь, напиши
в книгу... не
бойся; Я есмь
Первый и
Последний, и
живый; и был
мертв, и се,
жив во веки
веков, аминь;
и имею ключи
ада и смерти.
Итак напиши,
что ты видел,
и что есть, и
что будет
после того╗
(Откр 1, 10-11, 17-19).
ааааааааааа Целью
мозаичной
записи было дать
высказаться
всем, у кого
погружённость
в поток
свершившегося
отняла или
стремится
отнять право
на отдельную
речь в свою
защиту: в
первую
очередь,
дорогим
ушедшим, тем,
кого автор
помнит Ц
бабушке Зое
Ивановне
Шматовой (1907Ч2000),
её родным
братьям Ц
старшему,
Сергею
Васильевичу
Ерохину
(лдяде Серёже╗,
1898Ч1987) и младшим,
Евгению
Ивановичу
(лдяде Жене╗, 1908Ч1982) и
Василию
Ивановичу
(лдяде Васе╗, 1915Ч1972)
Шматовым, бабушкиной
тётке Анне
Ильиничне
Орловой (лтёте
Нюре╗, 1900Ч1976),
первому
человеку в
жизни автора
лАльфы-Омеги╗,
всегда
писавшему
стихи, да
притом о
простом,
вещном мире, Ц
автор так и
видит её
поправляющей
причёску
перед зеркалом
в прихожей,
накидывающей
шаль и весело
подмигивающей:
лНу что,
похожа на
гадалку?╗,
другой его
бабушке
Евгении
Яковлевне
Вишневецкой
(урождённой
Ковалёвой, 1913/1914Ч1990),
чьи дом и сад
были проданы
после её
смерти; а
также тем,
кого я знаю
только по
рассказам, Ц
деду Ивану
Алексеевичу
Вишневецкому
(1906Ч1957), прапрадеду
по
материнской
Илье
Митрофановичу
Орлову (мценскому
помещику,
погибшему от
руки своего
управляющего
Аркадия
Николаевича,
впоследствии
жившего с его
вдовой, моей
прапрабабкой
Ольгой
Никитичной, Ц
в семье об
этой трагедии
говорили
обиняками),
крёстным
родителям
бабушки Зои
Ивановны Ц
убитому в
Первую мировую
Василию
Ильичу
Орлову (1885Ч1914) и
Екатерине Александровне
Римской-Корсаковой
(двоюродной
племяннице
композитора
Н.А. Римского-Корсакова).
Хочу также
добавить, что
церковь в
Спасском Ц
имении
Тургеневых
была
построена
моим прапрадедом
Ильёй
Орловым: бабушка
наверняка
гордилась
этим, но, привезя
меня как-то в
музей-усадьбу
Тургеневых,
решила от
греха
подальше не
ворошить
взрывоопасного
прошлого. А
роман у её
тётки, о
котором бабушка
мне поведала
перед самой
смертью, был
с купцом
Кальманом,
семья которого
после
революции
репатриировалась
в Германию,
оставив всё
имущество
под её присмотр.
Но потом и
его отобрали.
Видимо,
чувство было
сильным с
обеих сторон:
тётя Нюра так
и не вышла
замуж. Многое
из того, что
упомянуто в
лАльфе-омеге╗,
повторено в
несколько
ином ракурсе
и с
дополнительными
деталями в
эссе лЧастная
война:
голоса, которые
я слышу╗ (2002),
помещаемом в Приложениях.
К нему мы и
отсылаем за
фактическими
разъяснениями.
ааааааааааа Навряд
ли кого-либо
удивит, если
сказать, что
ключевыми
мифологемами
в лАльфе-омеге╗
являются водный
поток, отделяющий
лздесь╗ от лтам╗, Ц
лтиховодная
З¤ша╗, рассекавшая
напополам
родовое
гнездо Орловых
М·ново, столь
же тихая ныне
речка Грушевка,
текущая
сквозь
бывший
Александровск-Грушевский
(теперь г.
Шахты), где
жила с детьми
бабушка
Евгения
Яковлевна,
рассекающий
южнорусские
степи Дон Ц и сад: во-первых,
сад бабушки
Евгении
Яковлевны, работа
в котором Ц
бессмысленная
с точки зрения
привольного
хозяйствования
(саженцы, плодонося,
гибли через 10
лет от дурных
подпочвенных
вод, и приходилось
начинать всё
сначала), Ц
научила автора
ценить
цивилизаторские
усилия и вообще
обречённую,
но
неизбежную
борьбу с энтропией;
во-вторых, яблоневые
посадки в
Миново. О
последних
пишет
двоюродная
тётка автора
Людмила
Яковлева: лВ
имении был
большой
фруктовый
сад, где
росли
хорошие
сорта яблок:
белый налив,
апорт,
грушевка,
малиновка, антоновка╗а
(лРодословная
Шматовых╗, машинопись).
А бабушка Зоя
Ивановна
Шматова свидетельствовала
о ландшафте,
окружавшем
имение
Орловых.
Воспоминания
относятся к 1920-м
годам, когда
по трудным
временам
пришлось
переселиться
из города в
деревню. Так
как Илья
Митрофанович
много
занимался
строительством
в сёлах, то
часть
собственности
его потомкам
оставили
вплоть до 1929
(начала повальной
коллективизации).
л...Мои родители,
<...>а
работая в
деревне (папа
Ц в школе), добивались
разрешения
на
постоянное
пользование
усадьбой. Но,
видимо, не
получили, Ц вспоминала
Зоя Ивановна.
Ц <...> Бабушкина
усадьба (дом,
сад)
сохранилась
хорошо, было
приятно в ней
жить.
Помнится, как
я с братьями
ходила в лес
собирать
светлячков, в
поле за
полевыми
цветами, по
ягоды, грибы,
частенько
вечерами
выходили на
берег реки,
прислушивались
к журчанию
воды при ярком
свете луны и
к
всплёскиванию,
когда бросали
камешки, и т. д.
и т. п.
Нравилась
нам окружающая
природа и
простор. А
зимой во время
каникул с
деревенской
молодёжью
ходили в село
Троицкое [ныне
Троицкое-Бачурино
Тульской обл.
Ц И. В.],
недалеко
находящееся
ота
бабушкиной
усадьбы. Там
по традиции,
особенно в
праздники,
собиралась
молодёжь (со
всей округи)
развлекаться.
Проводили
весело время,
потому что
кругом песни,
пляс под гармошки
и катанье на
санках,
запряжённых лошадьми,
горячие
блины, чай из
самовара╗ (Рукопись.
Собрание
автора).
Март 2005
Милуоки,
США
Вернуться
к оглавлению
книги лНа
запад солнца╗